Печь баба фаня: видео, печь длительного горения, чертеж и схема, из газового баллонасвоими руками, фото

ЛитКульт — Я люблю тебя бояться (Автор №1)

Непригодная Фаина баба, как злословили в селе. Варева у неё не спорятся. То прогорклые, то кислят, то убегают. И каравай завсегда чёрствый из печи вылазит. Сама неприбранная, расхристанная. То-то без мужика. Кому такая угодит? Да и самой себе не в радость. Ни денёчка без злосчастья!

Вот и сегодня ей планида не услужила.

Зачерпнула себе Фаина гущу рассольника в миску, вдруг видит: будто что-то большое и белое из половника шлёпнулось. Телячий хрящ, должно. Поддела ложкой – а он каткий, вёрткий. Хвать катыш пальцами, а тот глядит на неё внимательно расширенным зрачком в голубой радужке. Заорала Фаина, ногами под столом засучила. Око выскользнуло и прямо кошке в лапы. Та цап когтем – и в алую пасть.

Фаина, смолкнув, так и осталась стоять с раззявленным ртом. Человечий глаз в супе! Чья забава такая свирепая?

Но может ли быть что-то страшнее, чем она сама? Глядит с гадливостью в своё отражение в рассольнике и вздыхает.

Идёт, бывало, по деревне, так даже птицы с истошными воплями разлетаются. Дети, те, что позлее, камушками кидаются. Смирные хнычут: «тётя страшная идёт!». А тётя страшная не осердится, спину выпрямит, морду тяпкой и вперёд, будто не про неё шебенькают.

Не старая ещё баба – Фаина. Сороковник с гаком. Востротела, как жердина. Впалая всеми теми местами, что должны, по-хорошему, выпирать. Словно на камне под солнцепёком лежала и выцвела вся, высохла. Волосы цвета ржави, торчком вверх, как из бритвенного помазка. Ослушные, ничем их не пригнуть. Лицо оплывшее, чайным грибом, с медными, как у ящурки, глазами. Заместо рта – прорезь. Губ-то и по молодости не было, а к зрелости будто сами себя и доели.

Летом Фаина в деревне страсть как востребована. В каждый двор зазывают пугалом пошабашить, огород постеречь от ворон и галок. Фаина рада стараться: гоношится промеж грядок, руками размахивает, волосами трясёт, да сельчане только животы надрывают со смеху. А с ними и вороны с галками.

Посокрушалась Фаина, суп дохлебала и в сельмаг отправилась, за баранками к чаю. Варька-продавщица, товарка её, сверх нормы всегда ещё несколько баранок наложит. И толки местные перескажет.

А только Варьки не оказалось. За прилавком, протяжно зевала её сменщица. Не видать сегодня добавки. Ещё, пожалуй, и обвесит.

— Нездоровится ей. – хыркнув носом, равнодушно ответила сменщица. — Окривела на один глаз.

Подурнело Фаине. Вылетела из магазина ушной пробкой. Ноги сами к Варьке понесли. Уж дома у неё точно сушки есть!

Варвара, с залепленным глазом, кружила под яблонями, собирая падалицу. Завидев гостью, поставила лубню на траву.

— Болтать мне сейчас недосужно, в дом не позову, не серчай, Фая.

 — Да чего уж. Ты расскажи!

 —  Со спины напали, воткнули острое в глаз, я от боли и в бесчувствие. В себя пришла – глаза нет.

 —  Батюшки святы! У иншпектора была?

 Варвара мотнула головой и зашептала:

 — К полюбовнику я ночью бегала, пока мой на вахте. Врачу набрехала, что в сарае поскользнулась и глазом на вилы напоролась. А глаз так и не сыскала. Кошка, небось, утащила.

 — Баба такая красивая, и кривая теперь! – сокрушалась Фаина.

 — Кабы не сам Фёдор, прознав про блядство моё, обрысился.

 — Да тю, Варька! Кышка у него тонка.

 — В общем, Фая, ты языком по селу не тенькай.

 — Окстись, подруга! Завсегда могила. Заходь завтра на пироги.

 — Сговорились. Приду к обеду.

Гадала по дороге домой Фаина, кто обезглазил самую красивую на селе бабу, и почто глаз её в Фаинин чугунок с рассольником швырнул. А поди и правда Фёдор?

Заявилась как-то Фаина вечером к Варваре с какой-то нуждой. Позвала – никто не вышел. Пошла рыскать. Услыхала, что вода будто плещется. Стало быть, хозяйка обмывается. Вошла в комнату, а в лохани, спиной к двери Фёдор стоит. Нагой. Здоровый, статный. Как колхозный битюк. Мочалом себя шоркает. Да отфыркивается. Не сдюжила Фаина искуса. Тряпки свои перештопанные скинула, прокралась кошкой и руки на крепкое Фёдорово седалище наложила. Сожмёт-погладит, сожмёт-погладит.

Тот оборотился и, завидев чужую бабу, да паче того ещё и Фаину, чуть было в лоханке этой не кувырнулся. Фаина тряпки с пола — и бежать. Под громоподобные матюки и хохот. Рассказал ли Фёдор про Фаинины притязания жене или нет, доселе неизвестно. Но в гости Варька её долго не звала и баранок сверх положенного не докладывала.

Может, и взаправду Фёдор зуб на них и заточил? Явился с вахты, да укараулил обеих.

Дома Фаина дух перевела, да и ко сну засобиралась. Знобило её, невзирая на летнюю благодать. Верно, от пережитого. Укуталась одеялом, облапила себя до рёберного хруста и захрапела во все носовые завёртки.

С утра завозилась у печи. Подошли пироги. Пунцовые, в боках раздуваются. Давно такого пригожества не выходило! Ох, смачны должны быть!

Варька жуёт пирог и лицом зеленеет. Непроглоченная масса вырывается наружу серыми, кольчатыми кругляшками, вперемешку с соплевидными осклизлыми бороздками. Заполоняя стол, уцелевшие кругляши размыкаются и расползаются по сторонам. Фаина с нарастающим воем мельтешит по столу руками, стряхивая и разгоняя поганую начинку.

 — Вот спасибо, подруга. Отменно угостила. Вовек твоих мокриц и слизней не забуду! – отдувается раскрасневшаяся Варька.

 — Что ж делается-то? – лепечет Фаина, всхлипывая. – Вон же, в каштрюльке у меня начинка осталась – лучок с яичками. Да погляди!

 — Нагляделась и наелась вдоволь. Полоумная ты баба, Фаина.

Варвара выскочила из избы и кинулась бежать со двора, теряя отопки.

А Фаина открыла кастрюлю и всплеснула руками: на донышке беспокойно копошились оставшиеся в живых счастливцы-брюхоногие.

 — Да откуда ж вы взялись, горемыки? – причитала Фаина. — Кому я воперёк глотки-то встала?

Или полюбилась?

А ведь бывают же такие сумасброды, девиц обихаживают не как заведено, цветами да кренделями, а всяко-разные фигли-мигли применяют. Может, и у Фаины завёлся такой ухаживатель? Смикитил, что баба она характеристичная, что кренделями её не проймёшь, вот и ловчится.

Да и на кренделя Фаина бы обольстилась. И на пустые руки. Чтоб ночами стискивали до самого того рёберного хруста, да шуровали везде. Баба ж она всё-таки, а не пустотелая болванка.

Встужилось ей непроходимо. Ночь сызнова навалится, а кровать студёная, хоть не ложись. Домовина, а не кровать. И сны пошли гнусные. Задумала Фаина эту ночь в сарае скоротать. Тепло там, воздух густой от дыхания скотины. Пришла в свиное стойло. Хряк насторожился, рылом принюхался, пробухтел что-то по-своему, по-свински. Не каждую ночь хозяйка к нему является. А ежели на беду?

Погладила Фаина брюхана, по хрюкалу его любовно щёлкнула, хвост-загогулину на палец накрутила. Хряк и обмяк. На бок завалился, копыта раскинул и повизгивает томительно. Хозяйка прилегла рядом, голову на тушу его ожирелую приклонила. Щетинистый бок у хряка, упругий, тёплый. Как мужицкая щека.

Проснулась —  дыхать нечем. Голова тяжёлая, как от самогонки. Уши закупорило. Спёртый дух стоит прям под носом, тяжкий, вяленый. Шатаясь, поднялась. В стойле пусто. Бултыхаясь из стороны в сторону, поковыляла Фаина в избу. Голову от тяжести вниз клонит. Обхватила её и подивилась – как распухла за ночь. До зеркала доплелась и обомлела. Таращится оттуда на неё свинячья рожа. Пятак в кровоподтёках, пасть склабится, щели глазные разодраны. Хрюкнула Фаина непрошено и осела на пол.

Как в себя воротилась, голову мёртвую с шеи стянула. И снова в сарай – ни обезглавленной свинской туши, ни ножа искровавленного. Прибрано всё и благопристойно.

Хоть ухаживатель, да уж больно лютый. Не снести ей таких шашней. А чего доброго злодей-то этот – сам чёрт иль его свойственник какой?

Надобно Батюшку звать! Пущай не сколько ради потребы, сколько ради ажиотажу. В селе же слухи шибко быстро мчатся. Колготятся, в каждую щель заползают прусаками. Глядишь, так и до города доползут. Проведают люди, какая свистопляска у Фаины свершается, вмиг лыжи сюда навострят, а после в газетах её всяко-разно прославят. Ей, бессупружней, хулителями затравленной, только того и надобно.

По дороге без умолку трещала отцу Кондратию о проказах разбушевавшегося беса. Свиную голову посулила показать. Отец Кондратий молча шёл, теребил свою мохеровую бородёнку и всё хмурился чего-то.

Провела его Фаина со всеми церемониями в избу. То в глаза ему с подобострастием заглядывает, то, напротив, взор свой желтоглазый притупит долу. Отец Кондратий ещё пуще хмурится, оглядывая испакощенные хозяйкиной нерадивостью интерьеры. Лоб морщит от косоротой печи, корпуленцию свою горделивую пригибает от осыпающейся с потолочных балок трухи, да паутины с плеч брезгливо стряхивает.

 — Срамота у тебя в дому, дочь моя. – Громыхнул батюшка и уж было собрался сплюнуть с досады, да завернул губы обратно.

 — Одинёшенька я, отец Кондратий. – разводит руками Фаина.

Отец Кондратий угукнул участливо и пошёл по избе кадилом махать, сопровождая ход свой непременным для того бубнежем. Фаина на цырлах за ним крадётся, да знамением крестным себя осеняет в тех местах, где голос отца Кондратия на высокие ноты срывается.

Окончил обход Батюшка. Руки потирает, да глазами шныряет по сторонам.

 — А в ложницу не заглянете? – пропищала Фаина, тормоша подол.

Замялся тот. Лоб широкий испариной забисерился.

 — На пустое брюхо-то?

 — Дык как же на пустое? И супец, и второе! И канпот. – зазывно щёлкнула Фаина по кадыку.

Распростёрся батюшка за хромоногим столом, ноздрями фырчит в предвкусии, да пальцами по брюху себе от нетерпежа барабанит. Фаина ему стакан сизого первака. Давай суп наливать, а тот смердит. Прихлебнула – горше полыни. Она отцу Кондратию ещё стакан. Теперь в самый раз и еду подавать – авось, не учует тухлинки. За обе щёки охминать будет!

Батюшка умял и суп, и второе, да ещё двумя стаканами закатал. Бородой занюхал. Помогла ему Фаина из-за стола выпростаться, к груди припала и повела в спальню.

 — А не оплошаешь? – языком заплетаясь, спросил отец Кондратий. Ухватил Фаину за костлявый зад и протяжно рыгнул.

 — Уж расстараюсь, Батюшка!

Отец Кондратий повалился на скрипучую девичью кровать, а поверх него и Фаина. Оголилась и за его поповский наряд принялась. Руки в складках подрясника заплутались. Только одолела она все суконные препоны, как брюхо Батюшкино взревело раненым мамонтом, заколыхалось. Сам стонет, пузо ручищами оглаживает.

 — Подыми, дочь моя! – взмолился. – Где нужник?

 — За домом, справа. – чуть не плача.

Отец Кондратий, подхватив подол рясы, с криками, охами и прочими неугодными звуками бросился из избы.

Обняв себя за чахлые плечи, свесив с кровати ноги, Фаина, по-прежнему нагая, раскачивалась маятником. Глядела в одну точку и перебирала губами еле слышно.

Вот и Батюшка убёг, только дух от него остался. Уж дюже не святой. И никто к ней из города не приедет, ни в каких газетах про неё не напишут.

Коли с отцом Кондратием не вышло, так она колдуна деревенского позовёт. Глядишь, и мужик он посговорчивее будет.

В лесу, в избушке на высоких сваях, творил свои колдовские дела чернокнижник Исидор. Ходила молва, что Исидор бессмертен и живёт уже полвека. И на костре его жгли, и в океянах топили, и четвертовали, но воскресал Исидор после каждого палачества. Никто из ныне живущих на селе не помнит Исидора молодым, словно всегда таким и был: седобородым, кряжистым мужичком с нетопырем на плече.

Добрела Фаина до избушки, хотела кликнуть колдуна, как вдруг голос за спиной:

 — К мужику ночью токмо за двумя нуждами приходят: за семенем или за подмогой.

 — За подмогой, Исидор! – залепетала Фаина. – Полтергейшт меня пужает!

 — Вертайся домой и жди меня. – приказал колдун и покосолапил к избушке. Нетопырь, покружив над Фаининой головой, метнулся за хозяином.  

Доплелась до дому, отворила калитку, а Исидор её уж на пороге встречает.

— Дрянное хозяйство у тебя, баба. Хата зашлакована. Пучит её, распирает дурниной твоей, юродством душевным. Поп тебе то же сказал.

Подскочила Фаина на месте, будто рожном пронзённая. Вот припугнул! Иди, говорит, и жди меня. А сам уж тут. А промеж страхом засмотрелась на колдуна. Вышел из дому её, точно хозяин. Светло ей разом сделалась, сладостно.

—  Дык бесов гнал Батюшка!

— Бесов! Назюлькался, греховодник. Сповадила!

 — Дык…

Колдун поманил Фаину в сад. Нетопырь угнездился у него на темечке. Сидит, ощупывается.

— Извелось нутро твоё, изгоревалось. Вот и породило полтергейшт твой. Разоблачайся донага и лицом к земле ложись.

Повиновалась Фаина. Исидор стал лучинами огненными тело её охаживать. Рвало его бранью косноязычной. Не могла Фаина разобрать, но чуяла, скверное что-то шабаргает, сердитое. А боли с жжением не чувствовала, точно колодой оборотилась.

Окончил Исидор ритуал, землицей тщедушье её телесное обтёр, да на ноги поставил.

 А Фаина точно заново народилась:

 — В койке расплачусь, хошь?

— Не гнушаюсь я тобою, баба. Токмо не охоч до ентого дела более.

Устыдилась Фаина своего телесного голода. Стоит, переминается. А Исидор продолжает:

 — Кузьма с тобой заночует. Для закрепления результату! Но гляди: ежели сгинет, то ровно через три дня бес твой явится к тебе, и тогда никто тебе уже не пособник.

Нетопырь, возмущённо пища, кружил под потолком, но ослушаться хозяина не посмел.

Улеглась Фаина. Кошка в ногах, нетопырь на полице, в изголовье. Не спится. Что ж выходит, мозговала Фаина, упырь этот всю ночь будет крылами шебаршить над ухом, а как рассветёт, так и всё – сгинет мой бес? Опять одна останусь?

Растопила печь до каления. Прикорнувшего Кузьму за лапы схватила, да в огненный зев зашвырнула. Верещит Кузьма, голосом человечьим надрывается.

А ночью Фаине привиделось, будто Исидор по двору её метался, как завертью терзаемый. В волосьях и в бороде огонь плясал. Тукался в окна, в дверь, умолял водицей окатить.

Проснулась Фаина: точно кто по хребту огладил. И дышит в затылок. Обмерла, сжалась комком от жути. И чует: позади неё, на кровати, будто притаился кто, будто вот-вот руки к ней потянет.

Нешто Исидор из праха ожил? Одумался, ласки бабьей возжелал? А ну как прижмёт к себе?

Потянулась Фаина. По-девичьи томно, пригласительно. Веки смежила, зад отпучила. Чьи-то холодные крючковатые пальцы сомкнулись на её шее, клещами сдавили, переплелись промеж собой. Всхрипела Фаина, зубами клацнула, ногой дрыгнула и околела.

Хоронили Фаину в заколоченном гробу. Руки её не сумели с горла расцепить, смёрзлись накрепко. Глаза на щёки выкатились, а язык разбухший набок выполз, как ахатина из панциря. Начто стращать людей посмертным безобразьем? Отпевать усопшую отец Кондратий отказался. Не от обиды за былое. Неположено руконаложников отпевать-то.

Дуда — Литературный клуб «Бумажный слон»

За небесными гостинцами Дуда снарядился, как всегда, затемно. Тишком прошуршал до порога, сунул ногу в свой одинокий громадный валенок. Пошевелил пальцами внутри: не жмёт ли? Вроде просторно ещё ноге. Рукавицы надел, шапку на меху. Вдохнул поглубже – и скакнул наружу, в морозную ночь. Долго летел вниз в ночной черноте. Наконец, бухнулся оземь, посередь огорода.

В огороде дожидались Дуду санки. Хорошие, крепкие. Тоже гостинец. Дуда нашёл их года три тому назад, на восток от Колони. Лежали себе в овражке, сверкали литым боком – только ручку приладь. Дуда так и сделал. Богатое тогда место попалось. Вывез оттуда на новых санках целую гору полезного: бочку в огород для дождевой воды, трубы всякие-разные, большие и маленькие, пластины – щели в доме латать. Ещё набрал полные карманы оплавленных кусочков. Из тех, что покрасивше, бусики сплёл. Маме подарил.

За ночь нападал свежий чёрный снег, и Дуда улыбнулся ему, как другу: третий знак, добрый знак. Приободрённый, по свежему снежку поскакал Дуда на промысел. Сначала главной улицей, мимо чужих сосен и огородов, проскрипел общественную баню, магазин, почту. Дорогой ни одна собака даже не шикнула на него с ветки: тоже добро.

Колонь мирно спала долгой зимней ночью.

Больше всего Дуда боялся, что другие проследят, откуда он гостинцы таскает. Такое уже случалось, и Дуду сильно били, отбирали добычу – да и относили снова в лес, а то в реку бросали. Боялись гостинцев. Да Коленьке всё нипочём: рукавом утрётся – и снова на промысел, но уж теперь с оглядкой.

Сегодня чувствовалось: будет удача. Не может не быть. Хвостик по небу проскочил – первый знак. Волнение в земле было легчайшее – второй. И вот теперь чёрный снег. Всего три. Порой казалось, что гостинцы на землю падают для него одного. Взять того же Фомку-Плешку. Раз отжал добро у Дуды и пользовался им с радостью. А потом как посыпались волосы клоками, будто с больной собаки!.. Он и решил, что всему виной гостинцы. С тех пор и повелось у колонистов Дуду поколачивать. Только волосы, конечно, заново не отрастут, сколько Дуду ни колоти. Болтают ещё, Фомкина девка недовольна им стала. Коленька её понимал: Плешка и без плешки мужик был не больно-то красивый, а теперь так вообще страх.

То ли дело Дуда! Мама всегда говорила: мужчина он хоть куда. Высокий, сильный, плечистый, с хорошим аппетитом. Полный рот зубов – целых двадцать штук, да один ещё лезет. Волос тоже лезет, толстый и чёрный, да по всему телу, и даже на пятке. Знал бы Плешка – удавился б от зависти. Только мама запрещает хвастаться. Говорит, ещё сглазят такую красоту.

Мама у Дуды верила в разное: в молитвы, в заговоры, в гороскопы. В приметы тоже верила. Носила булавку от дурного соседского глаза, квасила хвою на шестой день красной звезды. Одним словом, широких познаний женщина. Только вот в последнее время всё спит да спит, одна нога торчит из-под одеяла. Дуде тоскливо, вот он и понадеялся на гостинец. Авось подарочек маме найдёт – то-то радости будет!..

Сам он в сглаз не шибко верил, а больше – в науку. По науке и жил. Из гостинцев собирал маме подспорье в хозяйстве. Ветряк наладил, лодку сообразил, чтоб летом на реке рыбачить, саночки вот. Даже полив в огороде собрал – и урожай попёр такой, что не успеваешь съедать, да и вкус улучшился.

Дуда с тоской подумал о еде. Даже слюни сами собой набежали. Сплюнул в снег – аж до чёрной земли пробило. Всё одно: не различишь, где земля, где снег, где лес, а где небо.

Кругом чернота – и под ногами, и над головой. Одни звёзды, малые пылинки, в узоры сплетались, путь указывали. По звёздам шёл Дуда до своих небесных гостинцев.

На краю Колони громоздилось кладбище. Своим старым северным краем оно уходило в дикий бор. Новеньких подхоранивали близко к жилью, а баба Фаня, из крайних, и вовсе мужа в огороде разместила, чтоб далеко не скакать.

Кладбище Дуда минул так быстро, как только мог. Только бы не потревожить старожилов. Даже ни разу не оглянулся проверить, идёт ли кто по его следу. Да и следов-то, в общем, никаких не оставалось: саночки-плоскодонки затирали подчистую его огромный валенок. В мертвецких домовинах, как водится, скрипело всё да охало, но Дуда не смотрел. Он шёл и шёл, низко наклонив голову, а дух перевёл, только когда крайний мертвяк, из Первых ещё, остался далеко позади.

Тишина стояла прозрачная, звонкая. Большое Дудино сердце билось в груди зимним мотылём, но безмолвие и покой урмана уняли его в одночасье.

Дуда вдохнул морозный хвойный дух, густой и сладкий. Если каждый день таким дышать, можно хоть триста лет прожить, прямо как баба Фаня. Облако пара, жидкое, словно птичье яйцо, вырвалось изо рта и воспарило высоко-высоко, к самому небу, – и там смешалось с космической пылью, а может быть, всосалось в незримую чёрную дыру, стало её частью. Дуде нравилось думать, что между ним и вселенной больше сходств, чем различий. Сразу некую важность свою чувствуешь, особость.

В лесу было совсем темно. Дуда шёл наощупь, трогая ладонями шершавые деревья. Здесь росла лучшая сосна, кудрявая да кондовая, с прочной древесиной. Днём стволы у ней лиловатые, с прожилками, а ночью всё одно не разберёшь.

Раньше железяки часто прилетали: лес валить, землю бурить, камешки разные добывать. Оттого болела шибко природа. Хорошо, что больше не прилетают. Вот как бумкнуло однажды в небе, с тех пор не видно их. Ну, а лесу только дай волю! Разросся, родимый, пуще прежнего, во всю ширь и высь. И понизу – благодать.

Лишайник лопухи развесил, дергун-ягода поползла, кисляника тоже. А уж грибов полным-полно: и кубышек, и соплячков, и сладких пеструшек. Посытнее стало в Колони, повеселее.

Бывало, соберутся девки по грибы – и ну мериться: у кого нога длинней, да которая дальше скакнёт, да кто сколько бульбочек сделает за один скок. Носятся по урману из конца в конец, смех и треск стоит один! Тут уж берегись: башку снесут – не заметят. А как напрыгаются, заберутся под облака, на самые сосновые верхушки. Качаются на ветру да песни поют – протяжные, старинные, ещё от Первых остались. Про груши и туманы, про степь и провода, про солнышко в руках и другие планеты, с которых нас видать… Сами не знают, о чём поют.

Дуда воображал себе пулей, маленьких и пугливых, на ветках проводов: как они пересвистываются друг с дружкой посреди ветряного гуда. Надо думать, ужасно шумное место эта степь. То ли дело родной сосновый бор! Разве что взлетит вдруг кудлач из сугроба, забурлит яростно, потревоженный путником, да по веткам взберётся в поднебесье.

Но кудлач – это ещё ничего. Лишь бы воровай не встретился на пути. Если в лесу услышишь вдруг странное – писк ли, треск или вскрики, значит, воровай балуется, крадеными голосами кричит на все лады. Такое у него развлечение. При воровае лучше помалкивать, не то вмиг голос украдёт – и станешь герасимом. Молчуном то есть. И будешь только смешно губами шлёпать.

А кроме воровая нет в лесу других опасностей. Тишь, да гладь, да звёздная благодать. Сто лет пролетит, как один день, и не заметишь даже. Разве что нога разбухнет.

По ноге колонисты исстари считают возраст, отмеряют жизнь человечью. Дудина нога уже размера солидного, но ещё прыгучая. Значит, мужчина он самый сок. А вот у бабы Фани, к примеру, нога аж из дупла выглядывает, потому что жизнь у ней долгая. Первых, конечно, не застала, но у Третьих на коленках качалась. По кочкам, по кочкам, по маленьким дорожкам, в ямку – бух! Бабу Фаню послушать, так старожилы на четырёх ногах скакали, а головы у них были круглые, одноглазые, зато глаз тот – на всё лицо. Но это баба Фаня завираться начала на старости лет. Дуда ещё ребёнком лазил в самые крайние домовины и самолично считал у Первых ноги. Ног было две – и махонькие! Как они прыгали такими ногами – непонятно.

И поныне, бывало, рождались в Колони детки с лишней ногой: сухонькой, синенькой. Эту ножку – тюк, и как не бывало. «Чего только ни выскочит у дитяти, когда девка на сносях соплячками балуется», – говаривала мама. Хотя, конечно, наукой давно доказано, что соплячки ни при чём. Кушай их на здоровье, сколько влезет, и ничего тебе не будет с них. А поверье осталось с тех времён, когда Первые ещё только основали Колонь посреди леса. Всего они боялись, Первые эти: и воды речной, и даров лесных, и самой земли, и даже воздуха. Сыты были только небесными гостинцами. Поначалу гостинцы прилетали каждый день, потом – каждую неделю. Потом всё реже, реже. Ну, что делать? Приспособились.

Так, размышляя, подобрался Дуда к заветному месту. Благословясь, вышел на прогалину. На прогалине деревья какие пригнуло, какие в щепу измолотило, а какие сожгло одним махом. От удара, стало быть, такая сила произошла, что попортила добрый кусок леса. Дуда – санки в охапку – полез через бурелом. Где поднырнёт, где перепрыгнет. По пути насобирал заклёпок, заплаток, живулек всяких. Мелочь, одним словом. Гостинцы покрупнее лишь приметил: успеется. Впереди ждало главное, неведомое целое, что обрушилось на землю с далёких звёзд, брызнув во все стороны небесной своей кровью. Оно ещё теплилось, ещё трепыхалось где-то впереди, и Дуда стремился к нему, прыгая огромным валенком через буераки.

Вот, наконец, допластался. Присел на край воронки, ногу свесил. Сидит, дух переводит, а заодно присматривается: что за гостинец чудной небо сбросило?

А под ним лежит на глубине самая натуральная куча хлама. Настолько невыразительная, что аж обидно. Куда её такую приспособишь? Разве что огоньки красиво перемигиваются: синие, белые, красные. Красных вроде больше.

Дуда вздохнул горестно:

– Ну… можно дом нарядить.

Вдруг зажужжало, запищало на дне воронки.

Стрёкот такой поднялся, будто неведомые пули засвистели по всей степи. С перепугу сиганул Дуда выше головы да в угли зарылся. Полежал так сколько-то времени, прислушиваясь. Вроде не пищит больше. Тогда подполз на локтях, подволакивая ногу, к воронке, осторожно заглянул, будто в нору к дикому зверю. А из воронки на него:

– Доложите… Пш-пш… Обстановку.

Что за наваждение такое? Будто воровай закопался и голосит неведомыми голосами. Дуда – молчок, и даже рот зажал ладошками, на всякий случай. Волоски щекотали ему губы, но он терпел.

– Слышит меня кто-нибудь? Ответьте! Пш-пш… Связь… утеряна. Не выходите…. Автономное снабжение нарушено… Пш-пш… Почему прекращены поставки ресурсов? Как… исследования… колонь… Пш-пш… Ответьте! Приём! Слыш…

Прицелился Дуда камнем и заткнул неведомую говорилку насовсем. Огоньки всё так же танцевали, но теперь в тишине. Стало легче. Дуда даже загордился собой немножко: с первого раза попал!

Выкатывая продолговатую штуковину из ямы, задумался было: правильно ли поступил? Потом мотнул головой, отгоняя сомнения. Всё сделал, как должно, прибил воровая. Вон сколько слов наворовал, да таких мудрёных! Дуда и не слышал такого никогда: «поставки ресурсов», «исследования», «снабжение»… А вот родную Колонь сразу разобрал.

Нет, правильно поступил. И даже – вот удача! – огоньки сохранились.

Выкатив гостинец под зимние звёзды, сел на санки отдышаться. Гостинец весело мерцал огоньками, и Дуда сам не заметил, как залюбовался этим безобидным, бессмысленным мерцанием.

Так сияют зимние звёзды в вышине.

Так блестит чешуя под водой.

Так перемигиваются спелые грибы-пеструшки.

Это тайный язык бытия, не терпящий шума и суеты, и чудилось Дуде, что вот-вот он разгадает его. И тогда всё встанет на свои места. Зачем он здесь и зачем Колонь. Почему падают с неба части гигантского единого целого, кем-то построенного давным-давно, а теперь разрушенного. Отчего у Первых было целых две ноги, а жизнь их была такой мимолётной. Отчего облысел Плешка. Зачем этот шипящий воровай и чьим голосом он говорил. Почему прекращены поставки ресурсов. Как продвигаются исследования в колонии. Откуда это красно-бело-синее мерцание. Когда проснётся мама.

*

Дуда вкатил гружёные свои саночки в Колонь. Светало. Навстречу Дуде шёл Плешка, с ведром и топориком для рубки полыньи. В худом тулупе, в грязном валенке. Даже шапка у него была какая-то плешивая, плохонькая. Дуде отчего-то стало жаль Плешку, хоть тот и лупил его много раз. Но кто старое помянет…

Хотел было Дуда поздороваться, даже помощь предложить. Плешка заметил его и скривился:

— Поглянь, снова всякий страм тащит! Ты рожу свою видал вообще, чудовище? Себя травишь и всю Колонь заодно. Тьфу…

Дуда только вздохнул, руками развёл. Что с Плешки возьмёшь? Никакого научного познания в нём нет. Гневливость одна да малограмотность. До сих пор воду ведром носит да на Дуду злится. Мама говорит, это потому, что Фомке стыдно за своё поведение и что злится он на себя. Так оно или нет, кто ж его разберёт.

— Чего молчишь, как герасим? – крикнул ему вслед Плешка.

А Дуда добрёл до родной сосны, разгрузил саночки в огороде. С собой в дом взял только воровая. Внутри было прохладно, и Дуда подтопил печь. Стало приятнее. Дуда разделся-разулся, по мшистому полу добрался до маминой койки, примостился подле неё. Прислушался: дышит ли?

«Мама, – хотел было сказать, – мама, я тебе огоньки принёс».

Смотри, мама. Огоньки. Мама-мама! Смотри. Мам, ты не смотришь!

Мама, ты не дышишь.

В домовине его скрипело всё да охало, но Дуда глядел только на огоньки, как они танцуют и играют в полумраке. Дуда очень устал, глаза у него закрывались сами собой. Слова маминой колыбельной привычно зазвучали в его голове. Засыпая, он как будто вновь слышал её голос:

– Дуда, ты, Дуда! Куда ты ходил? – В чистое поле. – Что принёс? – Сыр да масло. – Куда положил? – На двор-поличку. – А где двор-поличка? – Собаки съели. – А где собаки? – В огороде увязли. – А где огород? – Он огнём сгорел. – А где огонь? – Водой залили. – А где вода? – Быки выпили. – А где быки? – В чисто полюшко ушли. – А где чисто поле? – Оно лесом поросло. – А где лес? – Мужики вырубили. – А где мужики? – Да все умерли.

гражданская журналистика/ведьмы камбини/УНИВЕРСИТЕТ МУНГУ БАБА – МЕСТО НАИВЫСШЕГО

компания, зараженная ведьмами. на джинси али кува доставила тока ква мамбо хая я тьма на силы тьмы

ENI ONE.

hapa pia tuna ku eleza kwa kampuni ya water vile kuna ukoo ya sorcerers vile wana fanya watu ………………………..vitu kama

wanarushia watu ma roho za pombe na ulevi wa kupindukia

вана фейл-иша ватото ва вату ки майша…………………………………..как некоторые многообещающие мальчики с майша мема внезапно превращаются в воров и разбойников из-за своих заколдованных ракет

они уничтожают народы дома

они тренируются всю ночь (распевая заклинания и называя имена определенных людей)ни ночная смена я черная магия даже мсиму ва дождь кама саса

они затачивают палки и кладут их лицом туда, где они хотят быть ведьмами в своих колдовских планах ,…… МАНЮМБА ЗА ВАТУ……………. и чат ма заклинания………….

вамэджарибу била мафаникио ку руша ракеты айна я безумие ква венгине………………………………….tuseme walitumia ракеты зенье хазику пева банги визури на хазикуфаникиша мпанго вао визури

они используют вату ванаойси ква венгиа maxzingaombwe zao kwa nyumba za watu

они брызгают, разбрасывают вещи kwa njia zenye watu wanapitia hata kwa ma hewa кто знает?????????

ni lifestyle zao za kila siku…………………………………………..

na tutaingilia sarakasi Sundays na mengine ………….

HATA WANASOMA NA KU CRAM HII PIECE YA INFO HAPA CONSTANTLY NA COHORTS WAO WENYE WANAFUATILIA HII БЛОГ KAMA KAZI…………………………………………..с первого дня я kuongelelea эта заколдованная тема

wali tenga nafasi za ki Sunday za kufanya hata kazi fulani fulani kwa воскресенья ама саракаси воскресенья.

HAPA KWA MUNGU BABA UNIVERSITY TUMEKAA KWA HALLS YA RESIDENCE NA KU WA СОБЛЮДАТЬ .СЛЕДУЮЩИЙ КУРС ДЕЙСТВИЙ, ,na kukujulisha ukae ukijua …………………………… ВЫ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ ЛЮДЕЙ. MUNGU AKUONEKANIE ТАК ЧТО ВЫ НЕ ПОГИБЛИ ИЗ-ЗА НЕДОСТАТКА ЗНАНИЙ

ОН СПАСЕТ ТЕБЯ ОТ НИХ ВСЕХ

кумбука…………………………………………. .ТЫ ДОЛЖЕН ЗНАТЬ ЛЮДЕЙ

каа чонджо……………………………………… ……КОШМАРНЫЙ СОСЕД ПО СОСЕДСТВУ (стиль реальности CBS)

ведьмы по соседству ………………………..usidanganyike

не обманывайтесь

чунга васику короге кичва .wanatumia смеси fulani na potions fulani ku poteza ум за венгинео……………………..кува чоча

ванатумия виту зоте лакини ква Мунгу баба уни……………………………………………………………………………………………………………………………………………………. клан и их коллеги и их когорты и к тому времени MUNGU BABA UNI.exams INAFIKA,UTAJUA NA KUPITA KILA MTEGO WATAWEKA,WANAWEKA,WAMEWEKA ,WALISHAWEKA,HAPA KWA UNI UTAFUNZWA KILA WORKS ZA GIZA NA Theory NA PRACTICAL………………….NA UTAPITA.HAPA KWA MUNGU BABA UNI,HAKUNA MWENYE ANAFAIL mtihani

KILA MWANAFUNZI WA MUNGU BABA UNI ANAPITA экзамены. Теория iwe практическая. , ,

кланы ведьм wa MAJI-ni.kila kitu inayofanywa gizani italetwa kwa mwangaza
ПОТОМУ ЧТО СВЕТ ИКИДЖА ИНА МЕЗА ГИЗА НА КАЗИ ЗАКЕ.МУИРУ АНСЕМАНГА…………КУНА НУРУ ГИЗАНИ

там проживает клан ведьм

целое семейство ведьм которые практикуют колдовство дневные и ночные смены хавачукуанги. ,kisha wengine wanaendelea na night shift.hata watoto wako kazi

ya kushanga za ni kwamba вамекаа ква колдовство miaka yote na hawana впечатляющее C.V……  нечего показывать……..и именно поэтому они вечно гоняются за и стремление уничтожить людей, которые, по их мнению, счастливы или имеют что-то………………или имеют то или …….это……………..любую фальшивую причину, по которой они беспокоят других своими поделками

вкратце хапа камбини………………………………………………………………………………………………….

ночная ваския тяжелый вес ква ма крыша………………………………….на большинство ни за хии семейные колдовские работы ндио ванази зачисление дзюу я маньюмба я вату сабабу хапо ндио виву вао умевафикиша, ,у них есть глубоко укоренившаяся ревность гнев зависть на кила мту алие на виту хаватавахи пата после жизни ква ведьма Джобс.так что в горечи на месть на учунгу мкути на чуки на ушетани вана каа накуфанья ма(ведьма) хэсабу и вана фанья вату мамбо кила лео кила кешо кила сику кила кучао.

радар ilishika majingaombwe yao . walisha naswa..

они настолько одержимы околдовыванием других и wanangojea utoke вкратце киша мара что унасикиа вамеша руша мзиго джу я крыш. о zitafanya kazi na ukiwa area basi ni kama kwamba wewe ndiwe unazuia witchworks ku- Perform

hivi karibuni ka tokea sarakasi na snails…..продолжайте просмотр……….

они используются для того, чтобы задерживать или тащить других (апст мусили учит этому сейчас) гнусный wanataka.wanajifanya eti дорожная полиция ва майша за вату и всегда патрулируют вокруг, пытаясь контролировать чужие мысли, дома, вещи, всегда притворяясь ничего не делать или быть занятым, но не ведитесь на их обман…………..они на работе и всегда претенциозные вако под прикрытием они всегда что-то замышляют. вы никогда не увидите их просто так, они что-то затевают, знаете ли вы это или нет, так что будьте хитрыми, как змея, на иле, как безобидная кама………………..n g   war

нжива

вана фаа, чтобы получить жизнь.

ИЗБАВЛЕНИЕ

в основном здесь лагерь ведьм ква…………………………………………лагерь си вана хапо??????????????????????? ???

wako nje день на ночь, ,

вместо того, чтобы позволить своим мастерам работать, ,или mazingaombwe,wana amua kushika doria kila wakati……… ………. они вечно витают вокруг домов и ворот, как злые духи.яани вместо того, чтобы позволить своим злым силам работать…………………… они протягивают руку помощи

и с треском терпят неудачу

они применяют ложные когорты в домах других людей, чтобы притвориться, что они стучатся с вопросами, начиная от поиска работы, заканчивая поиском нани,нани,….кто они хорошо знают, приходит в более позднее время, и такая подделка неоригинальные истории, которые мьюкуу ва мумо матему на китукуу могут видеть насквозь издалека била ку открыть любой кейс.яани унаона сквозь уфисади своих планов.

они хотят чоча ваш разум.ванаджифанья ма гладкие операторы……………………………………….но мохаммед али ва хапа область алишавакарабати замани.валиша муликва замани саса ванаджисумбуа на панганга за овё.панганга за сакафуни зенье зинайшиа укингони

НО СЕЙЧАС

ВАКО ПОД РАДАРОМ……………………………………………………………………………………………………….

идти в ногу с …………………………………………………………………….

ведьмы камбини

ОН СПАСЕТ ВАС ОТ НИХ ВСЕХ

Нравится:

Нравится Загрузка. ..

Continental Fan Manufacturing Inc. 0050

1. Условия

Заходя на этот веб-сайт, вы соглашаетесь соблюдать настоящие Условия использования веб-сайта, все применимые законы и правила, а также соглашаетесь с тем, что вы несете ответственность за соблюдение любых применимых местных законов. Если вы не согласны с каким-либо из этих условий, вам запрещено использовать или получать доступ к этому сайту. Материалы, содержащиеся на этом веб-сайте, защищены действующим законодательством об авторских правах и товарных знаках.

2. Лицензия на использование

Разрешено временно загружать материалы (информацию или программное обеспечение) с веб-сайта Continental Fan. Это предоставление лицензии, а не передача права собственности, и по этой лицензии вы не можете:

1. Изменять материалы;
2. Попытка декомпилировать или реконструировать любое программное обеспечение, содержащееся на веб-сайте Continental Fan;
3. «Отзеркалить» материалы на любом другом сервере.

3. Отказ от ответственности

Материалы на веб-сайте Continental Fan предоставляются «как есть». Continental Fan не дает никаких явных или подразумеваемых гарантий и настоящим отказывается от всех других гарантий, включая, помимо прочего, подразумеваемые гарантии или условия товарного состояния, пригодности для определенной цели, ненарушения прав интеллектуальной собственности или других нарушений прав. Кроме того, Continental Fan не гарантирует и не делает никаких заявлений относительно точности, вероятных результатов или надежности использования материалов на своем веб-сайте или иным образом связанных с такими материалами или на любых сайтах, связанных с этим сайтом.

4. Ограничения

Ни при каких обстоятельствах компания Continental Fan или ее поставщики не несут ответственности за какой-либо ущерб (включая, помимо прочего, ущерб, связанный с потерей данных или прибыли, или из-за перерыва в работе), возникающий в результате использования или невозможность использования материалов на веб-сайте Continental Fan, даже если Continental Fan или уполномоченный представитель Continental Fan был уведомлен устно или письменно о возможности такого ущерба. Поскольку в некоторых юрисдикциях не допускается ограничение подразумеваемых гарантий или ограничение ответственности за косвенные или случайные убытки, эти ограничения могут на вас не распространяться.

5. Изменения и исправления

Материалы, размещенные на веб-сайте Continental Fan, могут содержать технические, типографские или фотографические ошибки. Continental Fan не гарантирует, что какие-либо материалы на ее веб-сайте являются точными, полными или актуальными. Continental Fan может вносить изменения в материалы, содержащиеся на своем веб-сайте, в любое время без предварительного уведомления. Однако Continental Fan не берет на себя никаких обязательств по обновлению материалов.

6. Ссылки

Continental Fan не просматривал все сайты, на которые есть ссылки на его веб-сайт, и не несет ответственности за содержание таких сайтов. Включение любой ссылки не означает одобрения Континентальным Поклонником сайта. Пользователь использует любой такой связанный веб-сайт на свой страх и риск.

7. Изменения условий использования сайта

Continental Fan может пересмотреть настоящие условия использования своего веб-сайта в любое время без предварительного уведомления. Используя этот веб-сайт, вы соглашаетесь соблюдать текущую версию настоящих Условий использования.

8. Применимое законодательство

Любые претензии, касающиеся веб-сайта Continental Fan, регулируются и толкуются в соответствии с применимыми законами Онтарио и Канады. Любые и все споры, возникающие в связи с настоящими Условиями использования, будь то толкование, исполнение или иное, подлежат исключительной юрисдикции судов провинции Онтарио, и каждая из сторон настоящим безоговорочно передает юрисдикцию суды такой провинции.

Политика конфиденциальности

Это уведомление о конфиденциальности раскрывает правила конфиденциальности для select. cfmfans.com. Это уведомление о конфиденциальности относится исключительно к информации, собираемой этим веб-сайтом. Он уведомит вас о следующем:

1. Какая личная информация собирается от вас через веб-сайт, как она используется и кому она может быть передана.
2. Какие варианты доступны вам в отношении использования ваших данных.
3. Действующие процедуры безопасности для защиты от неправомерного использования вашей информации.
4. Как можно исправить любые неточности в информации.

1. Сбор, использование и распространение информации

Мы являемся единственными владельцами информации, собранной на этом сайте. Мы имеем доступ или собираем только ту информацию, которую вы добровольно предоставляете нам по электронной почте или через другой прямой контакт с вами. Мы никому не будем продавать или сдавать в аренду эту информацию.

Мы будем использовать вашу информацию, чтобы ответить вам по поводу причины, по которой вы связались с нами. Мы не будем передавать вашу информацию какой-либо третьей стороне за пределами нашей организации, за исключением случаев, когда это необходимо для выполнения вашего запроса, например. отправить заказ.

Если вы не попросите нас не делать этого, мы можем связаться с вами по электронной почте в будущем, чтобы сообщить вам о специальных предложениях, новых продуктах или услугах или об изменениях в этой политике конфиденциальности.

2. Ваш доступ к информации и контроль над ней

В любое время, связавшись с нами по адресу электронной почты или номеру телефона, указанному на нашем веб-сайте, вы можете:

1. Отказаться от любых будущих контактов с нами .
2. Изучите, какие данные о вас могут быть у нас, если таковые имеются.
3. Изменить/исправить/удалить данные.
4. Выразите любую озабоченность по поводу использования нами ваших данных.

3. Безопасность

Мы принимаем меры предосторожности для защиты вашей информации. Когда вы отправляете конфиденциальную информацию через наш веб-сайт, ваша информация защищена как онлайн, так и офлайн.

Хотя мы защищаем конфиденциальную информацию, передаваемую в Интернете, мы также защищаем вашу информацию в автономном режиме. Только сотрудники, которым эта информация нужна для выполнения определенной работы (например, для выставления счетов или обслуживания клиентов), получают доступ к информации, позволяющей установить личность. Компьютеры/серверы, на которых мы храним личную информацию, хранятся в безопасной среде.

4. Регистрация

Чтобы использовать этот веб-сайт, вы должны заполнить регистрационную форму и предоставить определенную информацию. Эта информация используется для связи с вами по поводу продуктов/услуг на нашем сайте, к которым вы проявили интерес.

5. Заказы

Мы запрашиваем у вас информацию в нашей форме заказа. Чтобы купить у нас, вы должны предоставить заказ на покупку, который подлежит принятию.